Придорожная трава - Страница 82

– Ну, говорите, раз пришли, – попробовал он усмехнуться, но в ответ на его слова лейтенант потянул руку вверх, и ему показалось, что в плече что-то хрустнуло. Илья тихо выругался, чтобы не вскрикнуть.

– Вежливо говори с Алексей Николаичем, – посоветовал мент и чуть ослабил хватку.

– Постараюсь, – выдохнул Илья.

– Я хотел поподробней расспросить вас о сроке, в который мы должны покинуть долину, – спокойно сказал Залесский.

– Расспрашивайте, – прошипел Илья и снова попытался усмехнуться.

Лейтенант шутки не понял и дергать его за руку не стал.

– Так какой срок нам установили, вы не напомните?

– До Купальской ночи, – ответил Илья.

– И когда, простите, случиться эта Купальская ночь?

– Да не извиняйтесь, что уж там, – хмыкнул Илья и снова выругался, гораздо громче прошлого раза – эта фраза менту не понравилась.

– Можно и не извиняться, – кивнул Залесский, – так когда это будет, дату поконкретней можно назвать?

– Если не ошибаюсь, это самая короткая ночь в году, то ли с двадцать первого июня на двадцать второе, то ли с двадцать второго на двадцать третье, не уверен.

Лейтенант снова дернул его руку вверх.

– А сейчас-то что тебе, падла, не понравилось? – вскрикнул Илья.

– Действительно, – Залесский брезгливо скривился, – не надо лишнего. Ну, теперь главный вопрос – и кто же установил мне эти сроки?

Илья задумался, как на главный вопрос ответить поточней, но лейтенант его поторопил. Выругаться не вышло, стон получился жалобный и громкий.

– Ну?

– Это Долина, – ответил Илья, скрипя зубами. Ничего умней в голову так и не пришло.

– Очень интересная версия, – хмыкнул Залесский, – а нельзя ли конкретней? В чьем лице выступала долина?

– Боюсь, это не имеет значения, вы эту девушку все равно не знаете, а документов я у нее не спросил. Она говорила с вашими детьми, и мне это передавала в присутствии ваших девочек. Вы при случае у них спросите.

Залесский сузил глаза – ему, похоже, не понравилось, что сюда приплели его детей.

– Ну, допустим, вы эту девушку не знаете, но почему вы решили, что она говорит серьезно?

– Это вы решили, что она говорит серьезно, а не я. Я только передал.

Мент снова потянул его руку.

– А что, разве нет? – Илья вдохнул поглубже, – Если бы вы это серьезно не восприняли, какого бы черта вы тут сейчас это устраивали?

Залесский сжал губы – разговор у него снова не получался.

– Что-то ты больно весел, – лейтенант задрал его голову еще выше, – разрешите, я его научу, как надо себя вести?

– Не надо, – скривился Залесский, – я думаю, он и впрямь не вполне нормален.

– Да он нормальней нас с вами, просто непуганый еще, – процедил лейтенант, – он же издевается над вами, от глупости своей.

Илья зажмурился – вот уж точно, от глупости. Жаль, что ему нечего больше сказать, он бы обязательно сказал. Но убеждать Залесского в том, что ему угрожает опасность, стоя перед ним в позе, мягко говоря, несколько задевающей чувство собственного достоинства, Илья не собирался.

– Не надо, – брезгливо ответил Залесский, – по крайней мере, не здесь и не сейчас.

– Как знаете, – мент крутанул Илье руку так, что тот вскрикнул, – это тебе, чтоб знал.

– Спасибо, – скрипнул Илья зубами.

– Илья Анатольевич, в заключение нашего разговора я хочу вполне серьезно вас предупредить, чтобы вы не подходили к моим покупателям ни под каким предлогом. И настоятельно рекомендую продать мне ваш участок.

– Про покупателей я вам все сказал, – устало выдохнул Илья, – и про участок тоже, разве нет?

– Вы так упорно не желаете менять своего мнения? – Залесский глянул на него с удивлением, – вы же понимаете, что мне ничего не стоит убедить вас в обратном?

Илья зажмурился и шепнул:

– Убеждайте.

– Я давал вам две недели, у вас есть еще два дня. И на третий, я надеюсь, мы с вами договоримся окончательно.

Илья попробовал кивнуть, но за челку его держали крепко.

– Отпустите его, – велел Залесский лейтенанту и поднялся из-за стола, – я надеюсь, он кое-что понял.

– Ни черта он не понял, – фыркнул мент, и, перед тем как выпустить руку Ильи, приложил его скулой об стол.

Залесский гордо вышел в дверь, оба милиционера последовали за ним, не дожидаясь, когда Илья разогнется. Руку ломило от плеча до запястья, и Илья не сразу смог ею шевельнуть. Когда же он сел на лавку, за дверью послышался грохот, потом вскрик, а после – громкая отборная ругань.

Через дверь слышно было не очень хорошо, но возня возле крыльца продолжалась довольно долго, через мат и стоны Илья четко расслышал только несколько слов: «руку сломал», «под ноги надо смотреть» и «на ровном месте».

Илья хмыкнул – ну надо же! Не рой другому яму… Где-то он это уже слышал, про яму. По спине пробежали мурашки – Мишка рассказывал о мальчике-менеджере, который сломал лодыжку.

Когда возня стихла, он встал, придерживая правый локоть, и отодвинул засов на дверях в спальню – в столовую вывалился Мишка, вслед за которым тут же выскочил Сережка.

– Ушли? – шепотом спросил бездомный, беспаспортный и безработный.

– Ушли, – хмыкнул Илья.

– Папка, что они с тобой делали?

– Да ничего, поговорили просто, – Илья потрепал ребенка по плечу левой рукой.

– Ты врешь! Я же слышал!

– Да ладно, все нормально, – Илья сел на лавку и откинул спину на стенку.

– Не, Илюха, точно все в порядке? – озабоченно поинтересовался Мишка.

– Да руку выкрутили, только и всего. Может, потянули слегка. Если честно, я ждал чего-нибудь посерьезней.

Мишка поплевал через плечо, а Илья подумал, что цели своей Залесский достиг, причем придраться к нему просто невозможно. Потому что, как ни горько было признаваться в этом самому себе, напугался Илья изрядно. Достаточно однажды оказаться беспомощным, чтобы до конца прочувствовать, что будет, если менты и вправду захотят из непуганого дурака сделать пуганого.