Придорожная трава - Страница 142

142

Сережка насуплено молчал, уткнувшись глазами в стол. Наверное, боялся сказать что-нибудь не то.

Илья еще раз глянул в окно – рабочие еще совещались, указывая друг другу руками на крышу избушки, и измеряя пальцами толщину бревен. Он опять пошатался по столовой из угла в угол, поймал Мишкин сострадающий взгляд, и вышел на крыльцо, хлопнув дверью.

Очень хотелось сказать рабочим что-нибудь грубое, чтобы они убрались прочь, но Илья сдержался. Они всего лишь хотят выполнить поручение, которое им, наверняка, очень неплохо оплачивают. Они ничего не решают. Не сделают они – заплатят другим, менее принципиальным. Но оттого что их руки касаются отшлифованных бревен избушки, было неприятно, как будто чужой мужчина лапает его жену.

Илья провел рукой по стене и прошептал одними губами:

– Я тебя им не отдам.

Никогда бы он не стал унижаться и просить кого-то о пощаде, даже если бы речь шла о его жизни, но сейчас его жизнь не стоила ничего по сравнению с тем, что могло случиться. Илья вспомнил змею-русалку и кота, кивающих ему на прощание в подвале Вероникиного дома. «Надеюсь, она не проснется», – сказал кот.

Зачем Илья с таким упорством спасал ее жизнь? Почему не слушал, что ему говорит Леший? Потому что для них она – никто, они не качали ее на руках, не целовали на подстилке из опилок, не вытаскивали из воды, слабую и испуганную.

На секунду он представил, как не смог бы вырваться из объятий змеиного хвоста, подождал бы всего несколько минут, что случилось бы тогда?

Нет, он и сейчас бы не позволил убить ее.

Легкий хмель, белая лилия, тесный круг на траве… С кем еще ему было так хорошо? Кто еще так легко понимал его? И на другой чаше весов – деньги Вероники? Нет, ее деньги не стоят того, чтобы он пожертвовал такими странными и такими родными существами. И взгляд Каменного лика – живого бога – дороже всех денег этого мира. Деньги вообще немногого стоят. Но жизнь?

Илья сбежал с крыльца и направился к зеленой машинке. Вероника все так же сидела на водительском месте с книгой на коленях. Он зашел с правой стороны и постучал в поднятое стекло:

– Открой.

Она пожала плечами и щелкнула кнопкой, блокирующей двери.

Илья сел рядом с ней на пассажирской сидение и откинулся назад, подбирая слова для начала разговора.

– Ну и чего тебе надо? – с легкой улыбкой спросила она.

– Я прошу тебя, не делай этого.

– Вот как? Ты просишь? Не может быть! – она тихо рассмеялась.

Илья стиснул кулаки: он сдержится. Он знал, Вероника не упустит случая унизить его, но он это переживет. Пусть говорит, что хочет.

– Да, я прошу. Когда ты просила меня, я, по крайней мере, имел терпение выслушать твою просьбу.

– Ну? Я слушаю, – сладко сказала Вероника и сложила руки на коленях, повернувшись к нему в пол-оборота.

– Не делай этого. Этого нельзя делать.

– Да? Это почему еще?

– Я тебе говорил. Ты… все сломаешь. Ты запрешь их внизу.

– Их – это отвратительную нечисть, которая не давала мне покоя с тех пор, как я приехала сюда? Которая стремится убить меня и моих детей?

– Они… Они оставили тебя в живых, они пожалели тебя. Я пообещал им, что ты уедешь, и они пожалели тебя. Так поступать нельзя, это нечестно. Это… против правил.

– Но это же ты пообещал им, правда? Ты, а не я.

Илья кивнул.

– Так что никаких правил я не нарушала, не нужно обвинять меня в нечестности. А то, что ты ошибся во мне – дело только твоей личной глупости.

– Спасибо, – Илья пожал плечами.

– Не за что. Что-нибудь еще?

– Я прошу тебя, не делай этого, – прошептал он, отлично понимая бесполезность своей просьбы.

– Да? А почему я должна выполнять твою просьбу?

Илья кашлянул и тихо сказал:

– Я три раза спасал тебе жизнь. И я тебя прошу – не делай этого.

– Я не просила тебя спасать мою жизнь. Это, опять же, твоя личная инициатива, я тебе за это ничего не должна.

– Что ж, и за это тоже спасибо, – Илья снова кашлянул.

– А ты думал, я буду руки тебе целовать? – скривилась она, – В конце концов, ты поступал, как положено мужчине. Ничего выдающегося в этом нет. Тебе это ничего не стоило, разве нет?

Илья пожал плечами.

– В первые два раза – нет. А в третий раз… Я пообещал, понимаешь?

– И ради того, чтобы ты сохранил лицо, я должна рискнуть жизнью детей или убраться отсюда восвояси? Так что ли?

Илья опустил голову:

– Это место тебе не принадлежит. Ты этого не понимаешь и не хочешь понимать. Чтобы ты сейчас не сделала, здесь все равно никто жить не будет. Только вместо живой Долины тут будет мертвое болото.

– Это всего лишь твои слова.

Он пожал плечами:

– Ты можешь мне не верить…

– А я и не собираюсь тебе верить, – фыркнула Вероника, – мне наплевать, что будет здесь через много лет, наплевать. Я живу сейчас, сегодня. И мне сегодня некуда идти. Сегодня, а не завтра и не через год.

– Я разберу твой дом и перевезу, куда ты захочешь. Да хоть на тот берег реки… Какая тебе разница, тот берег или этот?

– А остальные участки ты тоже перевезешь? Ты знаешь, какие деньги сюда вложены?

– Деньги. Значит, все-таки деньги…

– Да. Деньги. Это тебе они не нужны, потому что ты ненормальный. А нормальные люди без денег жить не могут. Это будущее моих детей, это их нормальная жизнь, нормальная, понимаешь? Мои дети не будут жить в скотских условиях, в которых живешь ты.

Илья скрипнул зубами. Пусть. Пусть говорит все, что хочет. Пусть железные кружки и ванильные сухарики называются «скотскими» условиями.

– Послушай… Я… я просто прошу тебя. Не надо разрушать избушку. Это не для того, чтобы я мог сохранить лицо. Для меня это гораздо больше, чем просто обещание.

142